Дорога доблести - Страница 68

Я не опустил глаза к полу, когда раздалось щелканье сапога - это старый гамбит, некоторые фехтовальщики притопывают при каждом выпаде и даже при ложных выпадах, надеясь, что резкий звук действует на нервы противника, выбивает его из темпа, заставляет отшатываться назад и таким образом доставляет им желанное очко. Последний раз, когда я попался на эту удочку, относится ко времени, когда я еще и бриться не начал.

Но его слова подтолкнули мою мысль. Его выпады были коротки - глубокие выпады противопоказаны рапире, они лишком опасны в настоящем бою. Я уже начал отступать, медленно, так как за спиной была стена. Сразу же, как начнется новая схватка, я либо превращусь в пришпиленную к обоям бабочку, либо споткнусь обо что-нибудь, полечу вверх тормашками и тогда он нанижет меня на рапиру, как нанизывают на острый штырь бумажные обрывки в скверах. И тем не менее, я не осмеливался покинуть стену.

Хуже всего было то, что Стар могла в любую минуту появиться из крысиной норы, что находилась за моей спиной, и тогда ее убили бы в самый момент появления, и даже если бы я тут же пронзил шпагой моего противника, это бы ничего не изменило. Но если бы мне удалось развернуть его в другую сторону... Моя любимая была практичной женщиной, и никакие "спортивные соображения" не удержали бы ее шпагу от погружения в спину врага.

Тут же в голову пришла и другая счастливая мысль: если я подыграю его безумию, попробую рифмовать и декламировать, то он, возможно, еще поиграет со мной, прежде чем решится меня заколоть.

Но и затягивать эту игру было нельзя. Я не заметил, когда он успел задеть мне руку ниже локтя. Это была просто царапина, которую Стар залечила бы в несколько минут, но она могла ослабить мою кисть и поставить меня в трудные условия при парировании ударов в нижнюю часть тела - кровь сделает рукоять скользкой.

- Первая строфа, - объявил я, делая шаг вперед и слегка поигрывая клинком. Он отнесся к этому с полным пониманием, не стал напирать, а начал как бы играть с кончиком моей шпаги, еле прикасаясь к нему легкими парирующими движениями.

Это было именно то, на что я надеялся. Я стал передвигаться вправо, одновременно декламируя, и он разрешил мне это.

Раз Твидлдам и Твидлди

Решили скот украсть.

Сказал братишке Твидлди:

"Свою взнуздаю часть!"

- Ну, ну, старина, - сказал он ворчливо, - воровать-то нехорошо. Лучше быть честным, дружок. К тому же и рифма, и размер хромают. Оставь-ка своего Кэрролла в покое.

- Постараюсь, - согласился я, опять чуть-чуть сдвигаясь в сторону. - А вот и вторая строфа:

С двумя девицами из Бирмингама

Произошла скандальнейшая драма...

И тут я кинулся на него.

Не все вышло так, как я задумал. Он, как я и надеялся, немного расслабился, ожидая, видимо, что я продолжу валять дурака с этими едва соприкасающимися клинками все время, пока буду декламировать.

Я застал его врасплох, но он не отступил, мощно парируя мой выпад, и мы неожиданно оказались в незащитимой позиции - корпус к корпусу, клинки скрещены у эфесов - почти полный тет-а-тет.

Он захохотал мне прямо в лицо и прыгнул назад - почти в то же мгновение, что и я, что снова поставило нас в позицию ан гард. Но кое-что я все же выиграл. До сих пор мы довольствовались лишь колющими выпадами. Острие опаснее лезвия, но мое оружие обладало и тем и другим, а человек, привыкший действовать только острием, далеко не всегда готов отразить рубящий удар. В тот момент, когда мы расходились, я обрушил свой клинок ему на голову.

Я надеялся развалить ее надвое. Но для такого удара не хватило ни силы, ни времени, однако он получил рану, которая рассекла ему лоб до брови.

- Touche! - крикнул он. Отличный удар! Да и песенка ничего себе. Давай дальше!

- Ладно, - согласился я, тщательно парируя и выжидая, пока кровь зальет ему глаз. Рана в лоб - одна из самых кровоточащих среди поверхностных ранений, и на этом я строил теперь свой расчет.

Поединок на шпагах - страшная штука - ум в нем участия почти не принимает, он не успевает за темпом сражения. Думает твоя кисть, она отдает приказы ногам и телу, что им делать, а мозг она обходит стороной - ты мыслишь "на потом", превращая мозг в склад инструкций и указаний на будущее, во что-то, подобное компьютеру с его программой.

Я продолжил:

- Теперь они уже в суде

За нарушения в...

Я задел ему руку - почти как он мне - только серьезнее. Теперь, решил я - он мой! Но тут он сделал то, о чем я только слышал, а видеть не приходилось: он быстро отступил и перебросил клинок из одной руки в другую.

Да уж - удачей это не назовешь! Фехтовальщик, действующий правой рукой, терпеть не может левшей - это выбивает его из седла, тогда как левша прекрасно знаком со всеми приемами праворучного большинства. Этот сукин сын владел левой рукой так же, как и правой. Еще хуже - теперь ко мне была обращена незалитая кровью глазница.

Он снова задел меня - на этот раз в коленную чашечку, причинив мне сильнейшую боль и существенно ограничив подвижность. Несмотря на его раны, куда более серьезные, чем мои, я понимал, что долго не продержусь.

Выбора не было.

В позиции секунда есть рипост - отчаянно опасный, но блистательный, если его, конечно, удастся провести. Он доставил мне немало побед в рeе<Здесь - соревнования по фехтованию (фр.)>, где на карту не ставилось ничего, кроме очков. Начинается все с сиксты. Сначала ваш противник нападает, но вместо парирования и кварты, ты жмешь, атакуя с зажимом, твой клинок скользит вдоль и вокруг его клинка штопоровидным движением, пока острие не входит в его плоть.

Беда с этим приемом в том, что если он не удался, то времени для защиты у тебя уже нет, для рипоста - тоже, твоя грудь открыта для клинка противника.